Землетрясение в Армении. Помощь советского народа
Говорят, наиболее ярко, правдиво человек проявляется в экстремальных ситуациях, когда обнажается его сущность. И героическая, ведущая к подвигу, и подленькая, вырастающая до предательства. Трагедия, разыгравшаяся по воле стихии на армянской земле, показала не только способность человечества к сопереживанию, но, что гораздо важнее, желание прийти на помощь.
Сила удара, повергшая в прах дома, жизни, разошлась по всему миру, отозвавшись звоном колоколов совести, истинного человеколюбия. Трагедия маленькой Армении, трагедия СССР стала трагедией планеты. Свидетельств тому множество. Это и самолеты с опознавательными знаками различных авиакомпаний, доставляющие грузы, спасателей, строителей. И рискованные операции по расчистке завалов. И счет No 700412, собирающий добровольные пожертвования.
В сумерках воскресного дня совершил посадку самолет с эвакуированными — семьдесят семь человек, женщины и дети. Большая часть персонала отдыхала — день-то воскресный. Людей собирали «по цепочке» — обзванивали, заходили друг за другом. Никто не жаловался, мол, отрывают от домашних дел, отдыха. Понимали, надо! И, торопливо одеваясь, шли на работу. За несколько часов были подготовлены комнаты, горячая еда.
А с раннего утра следующего дня в дом отдыха пошли машины с теплыми вещами, мылом, туалетными принадлежностями, игрушками — собранные и безвозмездно переданные сотрудниками предприятий, коллективами фабрик, учащимися и педагогами.
Человек бессилен перед стихией. Но обладает умением строить, возводить новое, вселять жизнь. Обладает силой оптимизма. На помощь пришла вся страна, более пятидесяти зарубежных стран. Невозможно представить ее лишь в материальном эквиваленте. Она — и в духовном, что еще важнее. Этот порыв духовности определяется потребностью заботы о человеке. Поступок каждого определяет его совесть.
По всеобщему согласию правление Музыкального фонда СССР решило тогда предоставить Дом творчества Союза композиторов СССР в Дилижане для оставшихся без крова. Переведено было двести пятьдесят тысяч рублей. Кроме того, в фойе Дома композиторов была установлена копилка помощи — каждый мог опустить в нее столько, сколько считал возможным. Там не собирали средства по подписным листам, не заводили ведомостей сборов — дело совести человека внести свой посильный вклад.
В дни, когда повсеместно задавали один и тот же вопрос — ну, как там дела, в Армении, — ответом были конкретные дела, творимые по потребности души.
В те дни выступил народный артист СССР Армен Джигарханян.
— Говорить в час горя трудно. Да и какие слова могут утешить родителей, сына, дочь, потерявших близких на своих глазах. Время вылечит, вернее, подлечит эту рану вечного прощания. И все же она будет саднить, напоминать. Хочется подойти к каждому, обнять его и помолчать. Человек поймет мои чувства и не будет ждать слов. Горестное молчание — это тоже утешение, — сказал Джигарханян. — Нельзя быть лишь любопытствующим, когда рушатся жизни и города, села. В такой момент должно проявиться сопереживание. И люди спешат на помощь, делятся куском хлеба, рублем, откликаясь не словом, а делом.
Тогда же театр Джигарханяна дал спектакль, весь сбор от которого перечислен на счет помощи.
Так уж повелось — когда плохо, приходим на помощь без приглашения, без просьбы. Тем более в те дни, когда жили как один большой и сильный, талантливый народ. Речь идет о СССР, об общем доме.
В те скорбные минуты все были рядом — армяне, русские, грузины, азербайджанцы, французы... Люди планеты оплакивали потери и помогали воскресить прекрасные, щедрые сады, поля, города и села Армении. Сила людей подобна чистой родниковой воде, способной не только утолить жажду, но и родить хлеб. Общими усилиями, стараниями люди сумели унять боль, помогли восстановить силы, но память осталась. И отзовется в веках и единством, родством, столь ярко проявившимися в те дни, и великой печалью.
Боль и печаль Армении высветила многие добрые дела, светлые души. Примеров тому множество. Об одном из них стоит сказать отдельно. Семья Айвазянов жила в Москве, в одном из старинных переулков рядом со станцией метро «Кропоткинская». Семья эта интернациональная. Муж — армянин, жена — русская. Интересы, родственные заботы — общие. С одинаковым участием отнеслись к родне, живущей в Армении, и к московской... Узнав — услышав о трагедии, стали собирать одежду, продукты, отправляли посылки, деньги. Когда в московские больницы стали принимать раненых и больных из районов землетрясения, решили взять в свою семью ребенку.
Конечно, Айвазяны были не одни. Многие жители страны брали к себе детей. Дежурили, помогали в палатах тяжелобольных многие москвичи. В столице слышалась армянская, русская речь. Каждый день начинался с одного и того же вопроса: «Ванцес?» («Как дела?»).
И люди оживали. Да, соучастие, тепло души — это те лекарства, что действительно способны на чудо.