Евгения Иосифовна Янищиц (1948–1988).

Удар был настолько сильным, что, упав на землю, она катилась еще несколько метров. В изуродованном теле еще дышала жизнь, но кричать от боли было невозможно. Раздробленные ребра впились в легкие. Кровь шла горлом и первый ноябрьский снег становился красным.

 

Кто-то из соседей на улице завопил от ужаса. Более стойкие быстро вызвали «скорую». Видавшие фельдшеры с болью наблюдали, как душа оставляет несчастную: шансов у нее, выпавшей с восьмого этажа одного из минских домов 25 ноября 1988 года, не было никаких.

27 ноября 1988 года газета «Звязда» сообщила об уходе из жизни члена КПСС, лауреата Государственной премии БССР и премии ЛКСМБ, члена президиума правления Союза белорусских писателей, члена Белорусского республиканского комитета защиты мира, члена правления Белорусского Общества дружбы и культурной связи с зарубежными странами, депутата Советского района г. Минска, поэтессы Евгении Иосифовны Янищиц.

 

Именно она и стала жертвой страшного падения. Однако согласно советско-коммунистической традиции причина смерти не раскрывалась: скромно говорилось, что Янищиц «преждевременно скончалась». Поэтому люди, знакомые с поэтессой лично, либо с ее творчеством, задавали извечные вопросы: Что? Где? Когда? Что могло случиться с сорокалетней красивой женщиной, которая по своим внешним данным могла соперничать со многими тогдашними отечественными и зарубежными звездами кино и эстрады? Близкие и родственники знали, что у Янищиц были проблемы в личной жизни (развод, болезнь сына). Однако, казалось, она все преодолела мужественно («поросло быльем и терпкой лебедой»). Не было у Янищиц вопросов и с вечной бедой поэтов и интеллигенции - алкоголем.

 

Поэтому, когда причина гибели Евгении стала известной, ее смерть мгновенно обросла баснями и слухами. Кого только не винили! Бывшего мужа, какие-то злые внешние силы, завистников и даже вездесущего КГБ. Сторонники последней версии, тем не менее, приводили, по их мнению, «железные» аргументы: якобы Янищиц, которая имела возможность выезда за границу, могла попасть под влияние белорусской «националистической» диаспоры. В качестве вещественного доказательства демонстрировали совместное фото Янищиц и знаменитого на весь мир белорусского эмигрантского певца Михаила Забейды-Сумицкого, болтали о их совместной переписке.

 

Такой аргумент - примитив не только со стороны здравого смысла, но и такого банального факта, как список подписантов в некрологе, посвященного Янищиц. Среди них фигурировали первые коммунисты республики (Анатолий Малофеев, Валерий Пячэнникав, Петр Кравченко), члены Совета министров (Нина Мазай), а также весь официальный литературный бомонд БССР.

 

Интересно, что белорусские советские власти разрешили выразить свои соболезнования опальному Алесю Адамовичу. Тем более, что он совсем недавно назвал Беларусь и Минск «Вандея перестройки», где сосредоточены самые консервативные силы.

 

Тогда напрашивались другие причины: несчастный случай (случайно выпала, вешала белье на балконе) либо умышленное самоубийство (длительная депрессия, вызванная самыми разными обстоятельствами, в том числе и творческими; современники Янищиц в один голос утверждали, что она очень больно воспринимала критику своих стихов и т.д.).

 

Как бы там ни было, трагически-загадочная смерть Янищиц, безусловно, вызвало резонанс как в партийно-государственных, так и в ведущих литературных кругах республики: ситуацию, когда с балкона бросаются лауреаты государственных премий, нормальной назвать никак нельзя.

 

В некрологе говорилось, что творчество Евгении Янищиц отличается высокой гражданственностью, проникновенной любовью к жизни, человека и родного края, ей свойственно глубокое ощущение тревог времени, а также кровная родство с судьбой народа. Не всякий поэт и литератор заслуживал таких панегириков, а самой Янищиц судьба никак не предсказывала карьеру стихотворца.

 

Из трясины

Женя Янищиц родилась, говоря словами музыкального белорусского классика Анатолия Богатырева, в самых пущах Полесья - в деревне Рудавка Пинского района в простой семье колхозников. Тот факт, что в Поречскую среднюю школу будущий лауреат Государственной премии ходила за пять километров, свидетельствовал о многом. И, прежде всего, о том, что Янищиц родилась, как говорят, «без права на перспективу». Действительно, что ждала простую деревенскую девочку? Обычный совхоз-техникум, а после - возвращение в родные пенаты и тяжелая крестьянская - от зари до зари - работа? Однако у Жени имелось то, что отличало ее от тысяч сверстников и сверстниц, - поэтический талант.

 

Янищиц начала писать первые стихи и присылать их в «Полесскую правду» - орган Пинского территориального отделения ЦК КПБ. Это региональное издание даже по советским меркам было довольно удачным, так как помимо агитационно-пропагандистского официоза умело преподносила местный материал с привлечением учеников местных школ. Вот что, например, писала в одном из номеров «Полесская правда» за 1964 год ученик Поречской средней школы Антон Квир: «Поречье ... Эта древняя полесская деревня находится в живописном уголке. Вокруг - густой бор, бесконечные поля и луга. Деревня Поречье богата революционными традициями. Еще в 1905 году здесь вспыхнуло восстание крестьян и рабочих суконной фабрики. Однако оно было жестоко подавлено. В память об этих событиях окраина деревни так и называется - Бунт. Сегодняшнее Поречье - новая деревня. В ней есть больница, средняя школа, отделение связи, сельмаг, Дом культуры. О том, как восстанавливалась деревня, можно узнать из летописи, который ведут члены исторического кружка нашей школы».

 

«Полесская правда» усилиями журналистского коллектива создала что-то вроде литературной рубрики, куда юные дарования могли предлагать свои произведения. 12 января 1963 года «Полесская правда» напечатала стихотворение на русском языке Янищиц под названием «Голубь».

 

В клетке новой голубой, что под крышей дома,

Поселился голубок, всем жильцам знакомый ...

 

Однако помимо Янищиц страницы «Полесская правда» штурмовали и другие. О чем только не писали будущие Пушкины и Лермонтовы: о природе, березках, Гагарине и т.д. Желающих оказалось настолько много, что 10 сентября 1963 года "Полесская правда» напечатала специальную редакционную записку «Разговор о поэзии». Приветствуя стремление юных «полешуков» к поэзии, записка, тем не менее, жестко их критиковала. В ней, в частности, отмечалось, что у многих авторов «преобладает языковая несуразица, небрежность в построении фраз и целых оборотов». Отдельный абзац записки был посвящен специально Янищиц. В целом, говорилось в записке, стихи Янищиц «производят хорошее впечатление», особенно «В школу»

и «С первым имеем». Однако другие произведения Жени - стихи «о Валентине Терешковой» (после своего космического полета 16 июня 1963 первая женщина-космонавт стала кумиром миллионов советских девчонок), «Мое Полесье», «Август» были расценены как «откровенно слабые». Редакция советовала Янищиц "не опускать руки» и работать дальше: совершенствовать слог и форму, сочетать куплеты не случайно или спонтанно, а сознательно.

 

И тут нужно сделать небольшое отступление и отметить вот что. В большинстве случаев начинающие (и особенно юные) поэты и писатели довольно эмоционально реагируют на критику своих произведений. Нередко бывало и такое, что подобная критика влияла роковым образом: парень или девушка больше никогда не брались за перо.

 

Достаточно привести пример Александра Лукашенко, который 10 апреля 2018 года на встрече с представителями государственных СМИ заявил, что во время учебы в школе писал стихи и даже предложил их редакции Шкловской районной газеты. Однако получил отказ и больше никогда не занимался поэзией: «Да вот можно человека отвернуть от всего одной фразой».

 

О том, что Лукашенко пытался писать стихи, широкая общественность узнала еще в декабре 1993 года, когда «Советская Белоруссия» напечатала соответствующий материал журналистки Людмилы Маслюковой. В статье говорилось, что отказ редакции навсегда оставил у будущего белорусского руководителя «зарубки на сердце».

 

В отличие от Лукашенко Евгения Янищиц не сдалась, а продолжала работать. Первый настоящий успех пришел в конце 1964 года, когда в декабрьском номере «Березки», ежемесячного детского журнала Центрального Комитета ЛКСМ Белоруссии и республиканского Совета пионерской организации имени В.И. Ленина, было напечатано ее стихотворение «Звезды над Пина». В этом стихотворении Янищиц удачно соединившая советские патриотические мотивы с красотой Полесского края.

 

На юную поэтессу обращают внимание члены редколлегии «Березки» Петрусь Бровка и Григорий Бородулин. Очень помогла Янищиц член той же редколлегии талантливая и известная Евдокия Лось. Их знакомство перерастет в настоящую дружбу. Советы Лось не раз помогут Евгении избежать неприятных ситуаций.

Преждевременная - в 48 лет - смерть Евдокии оказала сильно омрачило Янищиц.

 

Сотрудничество с местными и республиканскими изданиями гарантировало Евгении Янищиц поступление в высшее учебное заведение. Она выбрала филологический факультет Белорусского государственного университета.

 

Однако надо было двигаться дальше. В тогдашней БССР практически единственной своеобразной площадкой для молодых поэтов и прозаиков была газета «Литература и искусство», где была создана соответствующая рубрика «Будем знакомы». Публикация в ней не означало мгновенной славы, однако считалось безусловным прорывом.

И вот 21 сентября 1965 года на страницах «Литературы и искусства» является подборка стихов Янищиц («Родине», «На реке», «Золушка», «Мой стих») с предисловием самого Геннадия Вничью, который назвал Женю не только талантливой поэтессой, но и «искрой божьей».

 

Таким образом, первый литературный плацдарм был завоеван.

 

Слава и несчастье

 

В 1970 году свет увидел первый поэтический сборник Евгении Янищиц «Зимние сретение», который на общественных началах отредактировал Геннадий Буравкин. В аннотации к сборнику отмечалось, что стихи Янищиц печатались в российских и украинских изданиях, даже в журнале Гамбургского педагогического института.

 

Сборник отличался очень трогательными местно-региональными мотивами («Приезжай в край мой тихий, здесь предков голоса, здесь белые аисты и мудрые леса; хватает на Полесье и солнца и воды, и что ни двор - то песня, что деревня - то сады») , а такие стихи как «неприрученных птица», «Ты позови меня, позовут» окончательно закрепили за Янищиц репутацию восходящей поэтической звезды Беларуси.

 

Вскоре Евгении Янищиц было оказано высокое доверие. В марте 1971 года она была принята в состав Союза писателей Беларуси.

 

«Новое Время» публиковало уникальные материалы: заявление Янищиц о вступлении и рекомендации Василия Зуенка, Олега Лойко и Геннадия Вничью.

 

Появление Янищиц в белорусской литературе было обусловлено не только ее поэтическим талантом, но и объективным фактором. Белорусская литература на те времена отчаянно нуждалась в притоке новых сил. «Сколько талантов свелось» (Якуб Колас) в результате сталинских репрессий в страшные 1930-е, а также во время Великой Отечественной войны. Поэтому старое поколение белорусских литераторов вынуждено было искать себе будущую замену. Эту проблему, в частности, затронул Нил Гилевич в специальной публикации под названием «Больше доверять молодым», которая была опубликована в журнале «Литература и искусство» в январе 1971 г. накануне шестого съезда писателей Беларуси.

 

Янищиц хорошо понимала, что одного сборника очень мало. Как говорил когда-то Александр Солженицын, первую книгу и дурак напишет. Тем более, что на пятки наступали талантливые и амбициозные Ольга Ипатова, Нина Матяш, Таиса Бондарь и др.

 

Успех надо было закрепить. И вот в течение 1974-1988 годов из печати один за другим выходят аж шесть сборников стихов поэтессы. И это при том, что Янищиц работает: литературным консультантом «Сельской газеты», заведующей отделом журнала «Молодость». Более того, Янищиц получает аж две литературные премии - имени комсомола (1978) за сборник «День вечерний» и имени Янки Купалы (1986) за книгу «Пара любви и жалости».

 

Одновременно Янищиц делает и административную карьеру: становится членом президиума правления Союза писателей и членом других общественных объединений, получает уникальную возможного выезда за границу.

Янищиц решает и одну из самых острых проблем - жилищную. Сначала получает квартиру в столице Белоруссии на улице Ульяновской, а потом - трехкомнатную на Сторожовской с видом на Свислочь, что свидетельствовало о принадлежности к касте избранных.

 

И действительно, складывается такое впечатление, что в своих стихах Янищиц будто намеренно обходит острые углы советской действительности, не говоря уже о критике социалистического общественно-политического строя. Адам Глобус вспоминает настоящее поклонение Янищиц перед начальством.

 

Янищиц всячески оказывала помощь новому поколению белорусских поэтов (Славомир Адамович, Анатолий Сыс), однако делала это исключительно от имени партии и правительства. Во всяком случае, так это говорилось в предисловии к сборнику «... И надежда, и судьба, и воспоминание», 1988 год). Не задевает Янищиц в своих стихах и Чернобыльскую катастрофу.

 

Надо отдать должное личному мужеству Янищиц. Сборники появились в самые сложные времена ее личной жизни: развод с мужем Сергеем Понизником (1972), автомобильная катастрофа в Могилеве (1976), тяжелая болезнь сына (1985), которому она посвятила с сентября по октябрь 1985 года уже 11 поэтических частей.

Именно болезнь сына спровоцировало духовный разлом Янищиц. Так, поэтесса Алена Василевич говорила, что в письмах к ней Янищиц признавалась в молитвах к Богу, чтобы тот спас сына.

 

Авария (своеобразная сублимация Янищиц отразилось в стихотворении «Анна Герман»; большая польская певица сама попала в автомобильную катастрофу), болезнь сына не прошли даром, а стали причиной стремительной депрессии, а также возможного психического заболевания. Тот же Адам Глобус утверждает, что во время поездки в Финляндию в Янищиц случился припадок и что сама она побывала в «Новинках».

 

«А лучших - время не бережёт». Так однажды написала Евгения Иосифовна Янищиц. Время не пощадило и ее. Сейчас трудно сказать: что бы выбрала Янищиц в условиях тогдашнего стремительного крушения советских идеалов. Поддержала бы национальное возрождение, либо стала бы на сторону прошлого. Ясно одно: такие, как Евгения Янищиц, никогда бы не стояли в стороне, а ее богатая литературное наследие требует не детско-наивной идеализации, а глубокого и всестороннего исследования.