Минск. Начало 1930-х гг..

Между миром и войной…

...Вечером 21 июня 1941 года в одной из комнат советской пограничной заставы в деревне Метково у Заславля показывали фильм «Мы из Кронштадта». Рядом с советскими пограничниками сидели колхозники и детвора. Местные парни и девушки любили, когда из Минска на заставу привозили кино. Зрители внимательно смотрели на экран и только командир погранзаставы лейтенант Михаил Тригубов задумчиво смотрел в сторону. Как-то тревожно было у него на душе и постоянно в голову лезли плохие мысли. 13 июня 1941 года было сообщение ТАСС, которое успокаивало, что войны не будет. Неделю назад из Минска звонили и предупредили, чтобы никаких панических настроений не было. Мол, граница с немцами далеко и бояться нечего. Но рядом уже несколько недель красноармейцы возили оружие в Даки. Подобные мысли беспокоили и младшего лейтенанта Егора Петрачука, который был одним из командиров артиллерийского капонира № 06 у деревни Матски. В субботу (21 июня 1941 года) в деревне были танцы, красноармейцы бодро танцевали вместе с деревенскими девушками под музыку местного гармониста. Вместе с женой Валентиной танцевал и Петрачук. Когда музыка закончилась, пара присела и Егор сказал: «Эх, успеть бы». «Что успеть?», - спросила женщина. «Подготовить линию укреплений на случай войны», - ответил лейтенант. Военнослужащий встал и поглядел на Восток. «Мы же Минск прикрываем», — сказал он.

Столица БССР была совсем близко. Вечером 21 июня 1941 года на улицах города Свислочь было многолюдно. В школах были выпускные балы, а в Доме Красной Армии Московский МХАТ выступал со спектаклем «Тартюф». Среди счастливчиков, получивших пригласительные, была и 21-летняя минчанка Вера Белятко. Перед тем, как пойти на спектакль, в разговоре с родителями она сказала: «Какое прекрасное лето, какая красивая у нас страна. Хочется много сделать, чтобы наш Минск процветал» «Сделаешь дочь, у тебя еще вся жизнь впереди», - ответил девушке ее отец Александр Федорович.

Ни лейтенант пограничник, ни офицер артиллерист, ни молодая минчанка, ни тысячи жителей Советской Беларуси не могли знать, что в ближайшие дни война придет в их дом и заберет их жизнь…

Менск и Минск

В 1930-е годы столица Советской Беларуси официально называлась Менск. Эта форма использовалась и в государственных печатных изданиях, и на вывесках учреждений и наркоманов, и даже на канализационных люках. В июле 1939 года решением 2-й сессии Верховного Совета БССР столица Советской Белоруссии стала называться Минск. Связано это было, прежде всего, с так называемой «борьбой с нацональщиной». Большевики добивали национальные белорусские кадры и стремились стереть все воспоминания о периоде белорусизации.

Библиотека имени Ленина в Минске

Вместе с тем в 1930-е годы Минск из обычного городка превратился в полноценную столицу. Накануне нападения Германии на СССР население главного города Советской Беларуси составляло 250 тысяч человек. По расчетам тогдашних демографов, количество минчан в течение следующих 15 лет должно было увеличиться до 500 тысяч. Согласно генеральному плану, разработанному перед войной, в Минске планировалось построить 14 новых промышленных предприятий, расширить жилищный фонд (возвести более четырех миллионов квадратных метров), создать новые здания драматического театра на 1000 мест, цирка, трех кинотеатров, 12 средних школ, 26 детских садов и яслей, двух гостиниц. Отдельно разрабатывались планы застройки площади у Дома правительства и площади Свободы.

БГУ, 1930-е гг..

В предвоенное двадцатилетие близкая граница с Польшей накладывала свой отпечаток на жизнь города. После присоединения Западной Беларуси к БССР государственная граница отошла от Минска на сотни километров на Запад. В июле 1940 года белорусский особый военный округ был переименован в Западный Особый военный округ, штаб которого находился в столице БССР. В районе Минска в это время, несмотря на то, что государственная граница переместилась на Буг, располагалось значительное количество советских воинских частей. Однако, как свидетельствуют архивные документы, на момент нападения Германии на СССР большинство из них не было демобилизовано. Непосредственно перед началом войны советское командование предпринимало попытки развернуть войска, расположенные на территории БССР и привести их в боеспособное состояние, однако до июня 1941 года эта работа так и не была завершена. 

Война, которую (не) ждали

Уже в первые часы нападения Германии на СССР воздушная оборона Минска получила сообщение о массовых нарушениях границы «немецкими самолетами». Как известно, на московском направлении наступала немецкая группа армий «Центр». В течение нескольких дней части вермахта окружили две советские армии в районе «Белостокского выступа» в результате чего большое количество подразделений РККА было уничтожено или попало в немецкий плен. В это же время германская танковая группа под командованием генерала Германа Гота наступала на столицу БССР. 26 июня части вермахта захватили Молодечно, Воложин, Радошковичи и вышли на линию бывшей советско-польской границы, где развернулись кровопролитные бои. Сдержать немцев пытались части Красной Армии, пограничники, которые несли службу по охране государственной границы и бойцы гарнизонов дотов Минского укрепленного района.

А что же в это время происходило в столице БССР? Вот как описывала день нападения Германии на СССР одна из тогдашних жителей города Свислочь: «в воскресенье была прекрасная погода. Событием этого дня был дневной спектакль Московского Художественного академического театра «Школа злословия» с участием выдающихся актеров – Андровской, Яншиной, Кторовой, Масальского. К Дому Красной Армии, где в недавно построенном здании был один из лучших в городе театральных залов, направлялись Минские театралы. Мало кто из горожан обращал внимание на отдаленные звуки взрывов — все уже привыкли к военным учениям и учебным тревогам. А война уже шла на окраинах и большое, ни с чем ни сравнимое горе надвигалось на город».

Руководство Советской Беларуси узнало о нападении Германии на СССР уже в 5 часов утра 22 июня. Через некоторое время в штабе округа, который находился в здании пединститута (ныне здание Белорусского государственного педагогического университета имени М. Танка И.М.) состоялось совещание. Вскоре был предан приказ авиации РККА осуществить прикрытие Минска, советские истребители были переброшены с востока на аэродром в Лошице.

Противовоздушная оборона столицы БССР оставляла желать лучшего. Город Свислочь защищала 7-я бригада противовоздушной обороны. Несмотря на неоднократные попытки строительства бомбоубежищ на случай воздушной атаки, до начала войны они в Минске в должном количестве так и не появились. О том, что началась война, минчане узнали из выступления наркома Вячеслава Молотова по радио в 12 часов. Пока немцы методично добивали советские части в пограничных боях, в столице БССР проводились партийные конференции и антивоенные митинги. Объяснялось это тем, что люди просто не осознавали масштаб трагедии, которая обрушилась на их страну. В памяти минчан был «победоносный и бескровный» освободительный поход Красной Армии в Западную Беларусь. Помнили жители Минска и «Зимнюю войну», которая хоть и была тяжелой, но закончилась победой над «белофиннами». Люди верили, что бои идут уже под Варшавой и Краковом, что РККА не защищается, а наступает. Дети вообще радовались, что начались боевые действия, которые обязательно закончатся победой СССР.

Вот как вспоминал те дни один из тогдашних жителей столицы Советской Беларуси: «на улице было шумно. Все слушали выступление Молотова. Взрослые были серьезными, а мы, детвора веселились. Никто же даже мысли не допускал, что немцы на шестой день войдут в Минск. Минчане верили в непобедимую Красную Армию, которая будет бить врага «малой кровью, мощным ударом». 

Защитить столицу

Дом Труда в Минске. Пришел час оккупации

Быстро стало понятно, что война идет на Восток. Сначала в городе Свислочь появились беженцы. За ними шли военнослужащие Красной Армии (часто без оружия), сотрудники рабоче-крестьянской милиции, которые отходили из Западной Беларуси. На второй день войны в Минске активно начались мобилизационные мероприятия. Из части мобилизованных создавали так называемые «истребительные» отряды по охране порядка в городе.

«Первый взвод действовал в районе улицы Чкалова до аэропорта, от кирпичного завода до дороги, которая шла на Дзержинск. Второй взвод взял под контроль район на улице Разинской и Грушевский поселок. Третий взвод нес патрульную службу на улице Апанского», - описывал те события один из бойцов подразделения.

23 июня 1941 года стали появляться первые данные о немецких десантах, сброшенных в предместьях столицы. Немецкие парашютисты были замечены в Ждановичах и Уручье. «В Красном урочище собралось 600-700 человек. Это были добровольцы-минчане, жители окрестных деревень и часть бойцов 85-го стрелкового полка 100-й дивизии. Положение было очень сложными. Противник начал высаживать десант. Я организовал ликвидацию десанта. Группа парашютистов была уничтожена в деревнях Паперная, Колодищи, Уручье. Мой отряд вступил в бой. Бойцы были вооружены винтовками, тремя танками и двумя пушками. Солдаты и ополченцы Минска боролись мужественно», — описывал те июньские дни участник защиты белорусской столицы И. Андреев.

Важную роль в соблюдении порядка в прифронтовом Минске играли сотрудники милиции. В городе Свислочь были созданы специальные группы рабоче-крестьянской милиции, которые по ночам патрулировали улицы столицы БССР. Благодаря их работе, в течение нескольких дней удалось задержать 10 немецких диверсантов, которые с помощью ракетниц наводили на стратегические объекты немецкую авиацию. Кстати, столичным милиционерам помогали и их коллеги из Барановичей во главе с начальником Управления НКВД П. Горячевым. Охрану порядка в Минске также осуществляли бойцы 42-й отдельной конвойной бригады войск НКВД, личный состав которой был пополнен на счет уходящих из западных областей БССР подразделений конвойных войск и частей Наркомата внутренних дел. НКВДшники охраняли главные здания Минска: ЦК КП (б) Белоруссии, почту, телеграф. Каждый день на охрану правительственного квартала выделялось 190 солдат Внутренних войск. В это же время в Минске из разбитых подразделений НКВД был сформирован 251-й полк конвойных войск. Его командиром назначили капитана А. Костицына, который ранее командовал 132-м конвойным батальоном. Тем самым, что охранял тюрьму Бригитки в Брестской крепости. Перед самой войной офицера командировали в Москву, что спасло его от гибели в первые часы нападения Германии на СССР.

Нацисты бомбят Минск

23 июня над Минском появились первые бомбардировщики с крестами на крыльях, которые сбросили бомбы на станцию Минск товарный и на аэродром в Лошице. В последнем случае была уничтожена большая часть советских военных самолетов. «Низко над Минском ходили большие двухмоторные машины. Я видел их, когда подлетал к городу, но мне в голову не могло прийти, что это Ю-88. Они шли на малых высотах и прицельно сбрасывали бомбы на отдельные здания. Вражеских истребителей в небе не было. Целый день они бомбили город и превратили аэродром в жаровню. Вечером они чувствовали себя в полной безопасности. Я находился выше, над самым центром города, когда увидел одного над крышей штаба округа. Спикировал, пристроился ему в хвост и стрелял в упор длинными очередями. Ю-88 не зажегся, но вдруг наклонился и упал в районе Оперного театра.  Над окраиной я атаковал другого и зажег его. Он отходил, оставляя дымный след. Я считаю, что он не спасся, так как у него, как и у первого, был малый запас высоты», - вспоминал те дни командир 43-й истребительно-авиационной дивизии генерал-майор Г. Захаров.

Жертвы немецкой бомбардировки в Минске, 24.06.1941 года

После первых бомбардировок города было принято решение начать эвакуацию из Минска активов госбанка. Деньги и ценности из столицы БССР были эвакуированы 25 июня и направлены в Тамбов. При этом, как отмечает белорусская исследовательница И. Воронкова, эвакуировать деньги из сберегательных касс Минска в полном объеме не удалось.

Что же касается заводов и фабрик, то ни одного из 332 минских промышленных предприятий вывезти не успели. Станкостроительный завод имени С. Кирова, кондитерская фабрика “Коммунарка” и несколько других предприятий были уничтожены во время бомбардировок города. Радиозавод имени Молотова, который был создан на базе “трофейной” польской фабрики “Электрит”, почти полностью был захвачен немцами и во время оккупации использовался в военных целях.

Нацистам «оставили» и государственную картинную галерею БССР.  На улицах валялись книги из Библиотеки Академии наук. При этом случались случаи, когда инициатива одного человека спасала брошенные врагу ценности.

Например, сотрудник Минского НИИ стройматериалов Тевель Лайзеров вывез из Минска платину и сдал ее в отделение Госбанка.

«Готовились к эвакуации института, но машин не было. Когда я встретил в коридоре директора Ратнера, то сказал ему, что платину нельзя оставлять врагу. Изделия из платины, главным образом тигли и чашки были в шкафу. Ключ был у Рыскина, который жил где-то на Ляховке. Город бомбили и медлить было нельзя. Позвали институтского плотника, открыли шкаф и изъяли всю платину. Взвесили и обнаружили, что всего 1550 гр. Все это мне передали на хранение. На следующее утро, за день до прихода немцев, рабочие института пошли по Могилевскому шоссе пешком. В Могилеве поезда не было. Мы ждали его. Не помню где мы перешли в вагон. Доехали до Мичуринска втроем. В присутствии двух сотрудников института я сдал платину в Мичуринский Госбанк»

Утром 24 июня 1941 года самолеты Люфтваффе осуществили масштабную бомбардировку Минска, которая продолжалась целый день. Тогда был уничтожен почти весь центр города.

Вот как описывал те события один из очевидцев: «вторник не только поломал надежды жителей на оборону, но оказался сокрушительным для города». Утро началось, как и накануне с призыва по радио: «Граждане, воздушная тревога! К городу приближаются вражеские бомбардировщики». Гражданам было не понятно, что делать. Но трамваи ходили и рабочие дисциплинированно направлялись на работу. Остальные обыватели, не забывая о воздушной тревоге, пытались заниматься повседневными делами. Неопределенность прошла довольно быстро-на город обрушился шквал бомбовых ударов. Самолеты летели низко над беззащитным городом. Жители суетились. Казалось, спрятаться было негде, самолеты летали над всеми улицами сразу.

Организованных действий по обороне, самообороне и эвакуации не было. Видно паника охватила и городское руководство.

Немцы бомбили Минск методично, пользуясь данными разведки. К тому же, по воспоминаниям тогдашних жителей города, перед войной в Минске появилось много «подозрительных лиц», которые являлись агентами Абвера. Безусловно, их информация помогла немецким пилотам.

Нацисты понимали, что их удар окончательно деморализует как минчан, так и защитников города. Большая трагедия связана с так называемым «3-им Домом Советов», который был построен в 1936 году по проекту архитекторов А. Денисова и В. Вароксина. Здесь жили семьи командования РККА. Это здание было построено с учетом нестабильной международной политической ситуации и границы, которая была рядом, поэтому в нем было бомбоубежище. В июне 1941 года там прятались жены и дети советских командиров. Во время немецкой бомбардировки Минска одним из взрывов был завален вход помещения, где скрывались жильцы дома, в результате чего погибло более 100 человек. «Мы смотрели в небо, где плыли и плыли фашистские стервятники в сторону Минска. А вдалеке, за горизонтом, поднималось черное облако дыма. Было понятно, что Минск горел. Ночью, в той стороне было видно большое зарево, которое славилось как по горизонту, так и в высоту. Больно было смотреть, на беспрепятственною бомбардировку любимого города. Еще больнее было наблюдать, как фашистские самолеты, летая на низкой высоте, безнаказанно расстреливали из своих пулеметов беженцев», — вспоминал те дни один из жителей Дзержинска.

В результате налета авиации Люфтваффе наиболее пострадали дома на улицах Советской (сегодня проспект Независимости), Володарского (Городской вал), Урицкого (Романовская Слобода), Провиантская (Захарова) и ряда других улиц столицы БССР. В городе не было света и воды, остановилась работа хлебозаводов и магазинов. Именно во время бомбежки 24 июня 1941 года рядом со своим домом погибла молодая минчанка Вера Белятко. Вместе с ней взрывом вражеской бомбы был убит и ее отец Александр Федорович. Этих жертв еще успели похоронить на Военном кладбище.

Военном кладбище в Минске

Спастись из горящего Минска

После этой ужасной бомбежки всем стало понятно, что Минск не удержат. 25 июня 1941 года руководство БССР выехало в Могилев.

В этот же день части 42-й бригады конвойных войск НКВД были выведены в район Прилук. При этом в городе оставили полторы роты «васильковых фуражек». Однако эти подразделения уже не могли контролировать ситуацию. Минчане пытались собственноручно выехать из охваченной огнем столицы. 

Вот как те дни вспоминал начальник отдела кадров Минского паровозного депо А. Котиков: «25 июня, не помню кто, но сказал, что отходит последний эшелон, и если ты не уедешь, то останешься здесь в Минске. Доехали до станции Седча. В этом поезде ехали Миронов, Карасей (начальник паровозного отдела), Басманов. Начальник политотдела и все руководящие товарищи, которых я назвал, отцепляют паровоз, весь эшелон с железнодорожниками и жителями Минска бросают, а сами с одним вагоном сбегают. Мы дошли до станции Руденск где нас задержал кордон. Полковник собрал нас 26 июня и сказал, что нас вернут в Минск, потому что город немцам не сдадут»

Значительное количество минчан вынуждено было самостоятельно эвакуироваться из Минска. «Спасались, как могли. Бросали жилье и имущество, часто прямо с места работы горожане шли куда глаза глядят. Быстро определилось общее направление побега от бомбардировок, на окраину, до леса. Там собралась большая, беспорядочная толпа. Его хорошо видели немецкие пилоты и расстреливали людей из пулеметов», — вспоминала одна из очевидцев тех ужасных событий. Большая часть жителей Минска спасалась, уходя из города по Могилевскому и Московскому шоссе на Восток. Однако и эти пути были опасными, так как кое-где, люди попадали на советские заслоны, и красноармейцы заставляли жителей столицы БССР возвращаться обратно. Другим людям путь на Восток перерезали немецкие войска. Третьи стремились остаться в населенных пунктах, до которых на тот момент дошли. Брошенные в Минске квартиры стали жертвами мародеров, которые пользовались безвластием в городе.

О том, что план эвакуации Минска советским чиновничеством не был разработан свидетельствует тот факт, что из города Свислочь не успели вывезти ... архив Совнаркома БССР (!), о чем позже П. Пономаренко докладывал И. Сталину. Разговор шел о документах, которые касались государственного управления БССР, списках членов правительства и их семей, руководстве комсомола и всей документации, которая имела отношение к мобилизационным мероприятиям. Позже предпринимались попытки направить в оккупированный немцами город спецгруппу НКВД, которая должна была уничтожить архив, но чекисты не пробились. Трагичность ситуации, связанной с эвакуацией, подчеркивал в письме к И. Сталина заведующий сектором Минского обкома КП (б) Беларуси Михаил Сорокин:

«Началась сильная бомбардировка города. Население в панике убегало в леса, отступало в города Борисов, Оршу и Могилев, под обстрелом вражеских самолетов, диверсантов-парашютистов. Но этого можно было не допустить, если бы секретари обкома позорно не бежали из города, а руководили бы эвакуацией».

Минск, 24 июня 1941

Агония

Напомним, что в тот момент, когда советское руководство “эвакуировалось” в Могилев, красноармейцы в бункерах и окопах у Заславля героически боролись с превосходящими силами немцев. Пушечный капонир № 06 у деревни Матский в течение трех дней сдерживал наступление немецких танков и мотопехоты. Во время одного из боев младший лейтенант Петрачук был тяжело ранен. 28 июня 1941, в последний день обороны бетонной крепости, офицер умер от ран. Капонир уничтожил много немецкой бронетехники и солдат вермахта, однако силы были неравными.

Артиллерийский капонир в деревне Матский. Видимые повреждения возле амбразуры

Уничтожен под Минский советский дот Минского укрепленного района

Не менее героически сражался с врагами и командир пограничной заставы в деревне Метково Михаил Тригубов. «С первых дней после начала войны муж постоянно был на ногах. Как сейчас помню его исхудавшее лицо, впалые от бессонницы, покрасневшие глаза. Михаил сказал, что застава готовится “как положено” встретить врага — оружия и боеприпасов хватает. Днем 24 июня муж посадил меня с мамочкой, которая жила с нами, на повозку и отправил в Заславль, где на нас должна была ждать машина, которую выслала Радошковичская погранкомендатура. Никогда не забуду это наше расставание. Муж стоял на холме и махал нам зеленой фуражкой. Таким он и останется в моей памяти», - вспоминала после войны жена пограничника Екатерина Тригубова. Уже на следующий день, 25 июня 1941 года советские пограничники из Меткова мужественно бились против немцев. Когда враг взял заставу в кольцо, младший политрук Иван Паринов приказал выпустить из вольеров служебных собак. Все животные погибли, но, благодаря этому, пограничникам удалось пробиться в Заславль. Во время защиты древнего белорусского городка лейтенант Михаил Тригубов погиб.

Командир заставы в Метково лейтенант Михаил Тригубов

 

Гарнизон одного из артиллерийских полукапониров Миура, 1941 год

 

Пограничники из деревни Метково, 1940 год

С 26 июня в Минске уже практически не было организованной власти.

В этот же день в районе площади Свободы была замечена группа немецких мотоциклистов. Против них была брошена рота танков Т-26, которая уничтожила врага. Однако 28 июня 1941 года немецкие танки 20-й дивизии, окончательно пробившиеся через линию дотов Минского укрепленного района и вошедшие в охваченный пожарами город Свислочь.

Немцы рядом с Домом правительства

 

Ветеран Великой Отечественной войны Сергей Протько, который на момент начала войны жил в деревне Драчково возле Смолевичей вспоминал следующее: «слухи становились все более тревожными «Немцы взяли Брест, подошли к Гродно, под Борисовом высадился немецкий десант. Ночью над Минском были видны сполохи. Город бомбили. 27 июня на площади у магазина раздались крики. Кричал, одетый в красноармейскую форму, средних лет мужчина. «Спасайтесь, кто может. Немцы захватили Минск», - голосил незнакомец” Кучка беженцев заволновалась, заплакала и бегом бросилась на дорогу. А мужчина все кричал об ужасах, которые творят немцы с беженцами. Через какое — то время двое красноармейцев - и откуда только взялись - схватили мужчину за шкирки, и, отведя к кладбищу, застрелили. Людям объяснили «немецкий лазутчик, специально сеял панику!». Взяли по коврижке хлеба, сахара, печенья и исчезли — так же незаметно, как и появились. Назавтра уже вся деревня говорила, что Минск под немцами. На следующий день, было это 30 июня, механизированная колонна немцев въехала в Драчково со стороны Петровичей, и не останавливаясь, повернула на Смолевичи».

Немцы возле снесенного памятника Ленину у дома правительства

Солдат вермахта «впечатлил» Минск. Благодаря их фотографиям мы можем представить масштаб трагедии, произошедшей в белорусской столице в июне 1941 года. Нацистская оккупация города Свислочь продолжалась три года. Это было время тяжелых испытаний для города и его населения.

Игорь Мельников, кандидат исторических наук