Москва, 21 июня 1974 г. Урна с прахом Георгия Жукова торжественно плыла по Красной площади на орудийном лафете, украшенном цветами. Так хоронили маршала Рокоссовского, так провожали маршала Конева. У Жукова наград было гораздо больше. И все участники похорон вспоминали, как маршал Жуков гарцевал здесь на коне, принимая Парад Победы. Перед его началом он снял фуражку. Многие утверждают, что в то мгновение он перекрестился.

 

Георгия Константиновича звали «маршалом Победы». Но несмотря на все его заслуги, он не смог упокоиться с миром. Жуков не хотел становиться горсткой пепла и навечно остаться в стене Кремля. Но пришлось. 

Любовный треугольник

Москва, 13 ноября 1973 г. В больницу Жуков приехал уже с цветами. Это были любимые Галиной розы. Она умерла два часа назад. Маршал попросил всех выйти из палаты и встал на колени рядом с кроватью. Через полчаса он скажет: «Готовьтесь меня хоронить. Этого я точно не переживу».

Он очень любил жену и страшно ее мучил. Галина Александровна очень долго ждала, когда он сделает выбор. Слово «любовница» к ней совершенно не подходило. Это была его настоящая жена. Но Жуков не мог расстаться с прежней семьей почти двадцать лет, хотя не раз порывался уйти. 

Жизнь после смерти Галины потеряла всякий смысл. И она как будто стремительно вытекала из когда-то храброго полководца. На очередную Пасху по радио передавали «Всенощное бдение» Рахманинова. Кто-то из домашних вошел и увидел, как Жуков стоял в тапочках возле портрета жены и смотрел на нее. И это продолжалось очень долго. Георгия Константиновича не стало через полгода после смерти Галины. Больше протянуть без нее было невозможно.

К властям стали массово обращаться ветераны, чтобы обожаемого полководца не кремировали, а захоронили у кремлевской стены в могиле. Именно так хоронили высшую политическую верхушку страны, а также военачальников Ворошилова, Буденного, Фрунзе. Но в ЦК решили, что Жуков может рассчитывать только на урну с прахом, замурованную в стену Кремля.

Первая кремация в Советском Союзе состоялась в сентябре 1918 года. Комендант Кремля Мальков и писатель Демьян Бедный сожгли в бочке только что расстрелянную Фанни Каплан прямо в Александровском саду. А дальше большевики устроили кремации целую рекламную кампанию, призывая граждан придавать своих родственников огню. Церковь подала слабый голос против безбожных инициатив.

Печи крематориев особо активно работали в 37 году – во время страшных репрессий. К семидесятым годам это уже считалось обыденным явлением. Кремация была принята по всей стране. Родные похороненных у стены и в стене Кремля не могут прийти и возложить цветы, поставить свечку, совершить молебен. Это прощание навсегда.

Маршал Конев ничего в своем завещании по поводу места своего захоронения не сказал, и его похоронили согласно статусу и заведенному государственному порядку – в кремлевской стене. А вот маршал Чуйков и генерал-полковник Шумилов попросили их похоронить у Мамаева кургана, где погибли солдаты, которых они вели когда-то в бой. И их воля была исполнена.

Жуков хотел упокоиться рядом с последней супругой – любимой Галиной. Но о том, чтобы исполнить его волю, в Кремле и слушать никто не хотел. Тело полководца сожгли глубокой ночью. Перед этим долго чего-то ждали. Оказывается, кремировать маршала можно было только с согласия другого маршала. 

Подмосковье, 27 июня 1945 г. Через 3 дня после Парада Победы на даче маршала Жукова собрался теплый коллектив друзей. Генерал Крюков и его супруга Лидия Русланова были в отличном настроении. И певица решила произнести тост за хозяина дома. Но они не знали, что разговор прослушивался. И когда Сталин просмотрел распечатку их разговоров, то увидел, что за него не было поднято ни одного тоста. 

Жуков являлся идолом СССР. Оборона Москвы и Ленинграда, успехи в самых крупных военных операциях. Сталин сам назначил его полководцем, который возьмет Берлин. Верховный главнокомандующий велел Ивану Коневу не торопиться, хотя войска его фронта продвинулись ближе к центру Берлина, и отстранил от победной операции Рокоссовского. Сталин хотел, чтобы во главе главной операции войны стоял обязательно русский. Не поляк, не украинец, а именно русский.

После победы Красной армии вся Германия была завешана транспарантами «Слава Жукову». По советской столице гуляли слухи, что его вскоре назначат министром обороны СССР. Сталина это злило, ведь только он решал в стране, кто кем будет назначен.

Летом 1946-го Сталину представили секретный отчет, подготовленный Лаврентием Берией. В частности, в нем говорилось, что Жуков все время зазнавался и называл хозяина страны «плохим стратегом» и даже «штафиркой». Изумленный Иосиф Виссарионович не знал этого слова и спросил об его значении. Это словечко Жуков вычитал в мемуарах Суворова, который так презрительно называл мелких штатских чиновников, ничего не понимающих в военном деле.

Москва, 20 июня 1974-го. Прощание с телом Георгия Константиновича Жукова состоялось в ЦДСА, а не в ВЦСПС, как это полагалось в случае видных деятелей партии и государства. Выбор места подчеркивал пониженный статус маршала. Газеты сообщили об этом лишь в день прощания. Руководство страны боялось давки. Но все равно пришло невероятное количество людей. Народ понимал, какого масштаба человек ушел – полководец, который водил их в бой и на смерть. 

В официальной хронике нет кадров, на которых видно, что многие люди вставали перед гробом на колени. Но это было. А власть решила закончить прощание как можно скорее. Дверь просто закрыли, хотя в очереди еще стояли тысячи людей. Несколько маршалов, его ровесников, тоже хотели пойти на прощание, но получили запрет. 

Сорок один раз во время войны Жукову объявлял благодарность Сталин. Но в мирное время его жизнь превратилась в ад. Его то предавали забвению, то доставали из небытия для очередной публичной порки. В 46-ом Григория Константиновича фактически отправляют в ссылку – в Одесский ВО, хотя многие были уверены, что его вообще арестуют.

Москва, апрель 1974 г. После кончины супруги Жуков практически не покидал больницу. У него случился очередной инфаркт. В редкие дни, когда он был на даче в Сосновке, Жуков почти не спал и беспокойными ночами мог вдруг попросить принести ему саблю. С оружием в руках ему становилось немного легче. Лечили его действительно лучшие врачи, но они уже не могли ему помочь.

В конце мая 1974-го у Жукова случилась клиническая смерть. У постели маршала вновь собрался консилиум, состоявший из звезд советской медицины. Но все в итоге признали: к Жукову сознание больше не вернется. Благодаря аппарату искусственного дыхания он жил еще двадцать дней, но находился в коме. Жуков никак не хотел сдаваться смерти. Он был еще жив, а все политбюро ломало голову, как же все-таки хоронить знаменитого маршала. 

Сердце Жукова остановилось 18 июня. Из близких ему людей рядом в последние дни была только семнадцатилетняя дочка Маша. На ее глазах отключили аппарат искусственного поддержания жизни. На ее глазах отец и умер. Когда раздавленная горем Маша вернулась из больницы на дачу в Сосновку, к ней примчались гонцы из министерства обороны, чтобы довести до сведения, как будут выглядеть похороны ее отца. Это собирались сделать через кремацию. 

Но Георгий Жуков не раз говорил своим родственникам, что кремации быть не должно. Он хотел, чтобы тело его предали земле и похоронили рядом с супругой. Маша пыталась сказать об этом, но ее никто не слушал. После ухода неприятных гостей она бросилась к телефону, который соединял дачу Жукова напрямую с Кремлем, и дозвонилась Брежневу. Но разговор оказался безрезультатным. 

В январе 48-го на даче маршала в Сосновке состоялся обыск. Искали золото и бриллианты, якобы имевшиеся у Жукова. Не нашли. Зато сделали длинную опись другой роскоши, которой просто был забит дом полководца. Добро из Германии Жуков вез вагонами. Ткани, ковры, картины, сервизы… Это дело назовут «трофейным». И в тюрьму по нему попадут 74 человека, в том числе Крюков и его жена Русланова.

Лидию Русланову обожествляли советские солдаты, перед которыми она пела всю войну. Ее обожала вся страна. Но в ее квартиру тоже пришли сотрудники МГБ. И началась перепись невероятных богатств певицы: множество изделий из драгоценных камней и драгметаллов, более 130 картин знаменитых художников, которым позавидовала бы Третьяковка, и так далее. 

Вскоре и Русланова, и ее супруг окажутся на допросах. Из них выбивали показания на их друга - Георгия Жукова. Генерал Крюков дрогнул, а его жена – нет. Возможно, ее не так сильно били. Лидия Русланова относится к тем немногим, кто не сдал Жукова. В лагерях она провела семь лет. Она говорила, что считает его великим человеком, и была готова пойти за него на любые испытания.

Эта история была первым серьезным ударом по здоровью Георгия Константиновича: кололо сердце, скакало давление. Крепкий и выносливый человек стал чувствовать приливы мерзкой слабости. А жить он должен был как минимум девяносто лет. Крепкий крестьянский сын с детства привык к тяжелой работе. В I Мировую войну служил драгуном, куда подбирали физически крепких людей, ведь они рубили шашками так, что разрубали человека от плеча до седла. 

Каждое утро он начинал с зарядки, неизменно находился в прекрасной форме, прошел несколько войн. Но в мирное время смелый полководец оказался уязвимым, слабым человеком, который мучительно переживал немилость власти и козни даже мелких врагов. Все свои болячки, которые сократили ему срок жизни, Жуков заработал, когда находился в опале.

В 48-ом он остался на свободе, но его отправили из Одессы еще дальше с глаз долой – в Уральский ВО. Его служба началась там с больничной койки – случился микроинфаркт. Жена Александра Диевна уезжать из Москвы отказалась. И она не раз об этом пожалела. В свердловской больнице Жуков встретил молодую, красивую женщину – врача Галину Александровну. Вскоре они стали вместе жить. Для нее эта ситуация была ужасной, ведь он был женат. Зато для Жукова – привычной. Он не первый раз, по сути, синхронно имел два брака. Любовный треугольник был его любимой фигурой.

Личная жизнь маршала всегда была очень бурной, его любило множество женщин. И все они соглашались с тем, что придется его с кем-то делить. В 1919-ом он вступил в гражданский брак с Марией Волоховой, а в 1920-ом параллельно завел семью с Александрой Зуйковой.

Во время Великой Отечественной у него появится ППЖ – Лидия Захарова. Он не бросит ее и после войны. Оставаясь женатым на Зуйковой, он закрутит многолетний роман с Галиной Семеновой. Он всегда жил минимум на две семьи. Даже когда ему было далеко за шестьдесят, у него продолжали появляться женщины, с которыми он вступал в половую связь.

Больше всех с ним продержалась Александра Зуйкова. В 29 году он получил по партийной линии выговор, где порицалась его неразборчивые связи с женским полом. После этого он был вынужден остановить свой выбор на Зуйковой. Но он не раз давал ей понять, что просто выполнил прямое указание партбюро.

Во время войны он заведет ППЖ – фронтового врача Лидию Захарову. Бойцы называли ее за красоту «маленькой царевной». И она верно служила Георгию Жукову, понимая, что он никогда на ней не женится. Ей пришлось сделать два аборта. По сути, Жуков сломал ей жизнь. 

Александра Диевна, стремясь удержать его в семье, строчила на неверного мужа доносы в МГБ. Она не могла простить измен, но терпела их. Эту женщину некоторые историки называют «прилипалой», «наглой особой» и так далее. Тем не менее, в течение сорока лет она смогла удерживать возле себя такого мужчину, как Жуков. 

Жизнь в семье с Александрой Зуйковой его тяготила. Сначала он любил Лидию Захарову, а потом в его жизни появилась Галина Семенова. И это уже было самое серьезное чувство полководца. Но разводиться он не спешил, надеясь, что все как-то само рассосется. Сам он никакого решения принимать не хотел, в этом отношении Жуков был слаб. И эта неопределенность мучила всех его женщин. 

Опальный маршал

21 июня 74-го, Москва. После кремации тела Георгия Жукова было организовано прощание с прахом в ЦДСА. К урне с прахом отца по очереди подходят четыре дочери Жукова: Элла, Эра, Маргарита и Маша. В воздухе разлита напряженность. Когда Жуков женился на Галине Александровне, она сделала все для того, чтобы дочери прежних жен как можно реже видели отца. Она хотела, чтобы он принадлежал только ей и Маше.

Старшие дочери встречались с отцом, как правило, лишь на формальных посиделках в честь дня рождения Георгия Константиновича. Эру и Эллу душила обида за мать. Жуков передавал ей деньги, но никогда о ней не говорил. Он не любил свою первую законную жену, но дети их связывали.

Что касается Маргариты, то она была внебрачной дочерью маршала. Свою фамилию Жуков ей дал, когда девушке было семнадцать лет. Он имел любовные отношения с ее матерью, Марией Волоховой, параллельно с Александрой Зуйковой, то есть еще в двадцатые годы. С Волоховой он познакомился раньше, но Зуйкова родила первой. Элла и Эра ненавидели Маргариту. Такое же чувство испытывала к ней последняя жена маршала – Галина.

После смерти Жукова сестры развяжут настоящую войну. Маргарита раздаст немало скандальных интервью. В частности, она утверждала, что дети Зуйковой ненастоящие, их Жуков и Александра Диевна взяли из детдома. Те в свою очередь называли Маргариту самозванкой.

Москва, 1955 год. Через десять лет после Победы Жуков встретился с президентом США Дуайтом Эйзенхауэром. Они стали друзьями в 45-ом, и Эйзенхауэр тогда восхищался советским полководцем. Но тот человек, что встретил его в Москве, был уже совсем другим. Жуков уже как-то потускнел и говорил только то, что дозволялось говорить.

Георгий Константинович мучительно выстраивал отношения с Никитой Хрущевым. Хрущев его отдалил, и кремлевские интриганы шептали Жукову, что новый хозяин страны его очень не любит. А ведь маршал дважды спас Никиту Сергеевича.

Первый раз – когда после смерти Сталина самолично скрутил руки Лаврентию Берии. А во второй раз – когда прошелся как танк по так называемой «антипартийной группе», в которую входили Молотов, Маленков и Каганович. Хрущев был в ужасе от созревшей под носом оппозиции. Жуков дал понять, что ЦК может решать все что угодно, но за ним огромная армия и весь народ СССР. И Никита Хрущев тогда насмерть испугался силы легендарного маршала.

Подмосковье, февраль 1957 г. В тот вечер Жуков принимал на даче близкого друга – маршала Ивана Конева, которого в начале войны буквально спас от смерти. Вспоминали 41 год. Командарм Конев потерял тогда почти всю свою армию. Его войска попали в Вяземский котел, где погибли и угодили в плен 600000 бойцов. Немцам была открыта дорога на Москву. Сталин пребывал в бешенстве. Конева ждал суд и, скорее всего, смертный приговор. Но Георгий Константинович уговорил хозяина страны дать генералу еще один шанс.

Конев прошел рядом с Жуковым почти всю войну, выступил в его поддержку в 46 году. Коневу принесут статью о недопустимом поведении Жукова. Ее подготовили люди Хрущева, и Иван Степанович должен был поставить под ней свою фамилию в качестве автора. Раздался звонок. И Конев услышал в трубке голос Никиты Сергеевича. «Правь – не правь, - сказал Хрущев, - а статья твоя завтра в «Правде» выйдет».

3 ноября вышла статья в «Правде» за подписью Ивана Конева, где он еще раз обвинил Жукова в том, что он принижает роль партии в армии, выпячивает свою фигуру и так далее. Жуков порвал отношения с другом и даже спустя годы не подавал ему руки. Весной 70-го Конев обратился к нему с покаянным письмом, в котором просил прощения за проявленную в тот день трусость и слабохарактерность.

Хрущев был очень доволен сплетенной интригой. Подлость друга нанесла по Жукову самый сокрушительный удар и, безусловно, сократила дни его жизни. Некоторые отмечают, что после этого маршал разуверился в людях.

Никита Хрущев совершил в отношении Жукова большую подлость. По сути, он организовал его публичную моральную казнь. 28 октября 57-го состоялся пленум ЦК, где выступили 8 маршалов: Конев, Рокоссовский, Чуйков, Тимошенко и другие. Их обвинение заключалось в том, что Жуков не слушается руководство партии, не признает ее главенствующей роли, страдает манией величия. Припомнили ему и его слова во время войны: «Солдат не жалеть», а также огромные потери на подступах к Берлину.

Жукова сняли и отправили на пенсию. Он был растоптан. Ему казалось, что он умирает. После позорного совещания он приехал домой, не стал говорить с женой, попросил снотворное и проспал две недели. Он просыпался, ел, принимал снотворное и снова засыпал.

Незадолго до своей отставки Хрущев записал у себя в дневнике: «Нужно встретиться с Жуковым». Но не успел. Заговорщики выбросили его из Кремля на маленькую дачу и, по сути, посадили под домашний арест. История была зеркальной. Он совершил подлость в отношении Жукова, а потом и сам узнал, насколько это больно и страшно.

Подмосковье, март 1974-го. Когда умерла жена Галина, Жукова стала часто навещать теща. И она все время говорила о том, что переживает за внучку Машу. Женщина давала понять, что сводные сестры от первого брака лишат девочку наследства. Теща предлагала фантастический сценарий решения проблемы - зарегистрировать брак между ним и собой.

Прямо во время похорон к Маше и ее бабушке, теще покойного Жукова, подошли неприятные граждане и потребовали срочно освободить государственную дачу. Это указание дал лично Леонид Брежнев, что не помешало ему очень искренне плакать на прощании с Жуковым и выражать его близким чувство глубокого соболезнования. Вместе с другими членами политбюро он нес урну с прахом маршала до кремлевской стены. 

Первые похороны у кремлевской стены состоялись в 1917-ом. На Красной площади обрели последнее упокоение пятьсот убитых в уличных боях. В 20-ом здесь похоронят Джона Рида. Потом умрет Ленин, и для мумии вождя воздвигнут мраморную гробницу, с которой и будут провожать потом в мир иной всех членов политбюро и других важных граждан. 

Траурная процессия начинала свое движение, как правило, у Дома Союзов. Дальше обязательно был митинг. Всем высоким гостям на Мавзолее места не хватало, и рядом строились специальные трибуны. Государственные похороны организовывались без учета пожеланий родственников и шли всегда по накатанному сценарию. 

Главой похоронной комиссии в дни прощания с Жуковым был назначен маршал Гречко. Он сказал короткую речь, в которой, конечно, ни слова не было обо всех страданиях и унижениях, которые пережил великий полководец в последние годы жизни. 

Москва, декабрь 1967 г. У Жукова было несколько инсультов. Один из самых страшных случился в конце 67 года. Все считали, что он умрет. У Георгия Константиновича тромбоз сосудов мозга, в больницу его привезли без сознания. Жуков был парализован, и врачам казалось, что восстановиться он не сможет. Но когда он вернулся из больницы домой, за дело взялась Галина Александровна, и Жуков смог шевельнуть парализованной рукой. Жена говорила ему, что скоро он поправится, и они обязательно поедут летом к морю.

Галина Александровна искала для него заграничные лекарства, обратилась к бурятскому целителю Галдану Ленхобоеву. Лечение стоило огромных денег, и семье Жукова пришлось непросто. Он был единственным маршалом страны, не включенным в «райскую группу». «Райской» ее называли потому, что бывшие полководцы получали должности в армии так называемых «генеральных инспекторов», но ничего не делали. Зарплата была огромной, сохранялись все маршальские привилегии: водитель, дача, роскошный спецпаек.

Жуков остался без работы, хотя по закону бывший маршал мог служить в армии пожизненно. Его, как сказали бы сегодня, полностью зачистили из министерства обороны. Ходили слухи, что он продавал в комиссионке вещи, потому что не хватало на жизнь. Конечно, сам Георгий Константинович по комиссионкам не ходил. Это грустное дело взяла на себя жена Галина. На пенсию Жуков содержал не только ее и их недавно родившуюся дочь, но и бывшую семью: неработающих Александру Диевну и тещу.

От английского ордена Бани, кавалерам которого полагается земельный надел и большая денежная премия, Жуков был вынужден отказаться. Британская королева, узнав, что пенсия маршала невелика (415 рублей), направила письмо в Москву, в котором пожелала выплачивать ему денежную ренту. Хрущев прочитал, поскрипел зубами и увеличил пенсию опальному полководцу. Но денег все равно хватало только на очень скромную жизнь. Жуков несколько раз униженно просил главу страны дать ему любую работу в армии, понимая, что хозяин страны с большой вероятностью ничего ему не ответит. 

Другие военачальники и государственные деятели строчили мемуары, и Жуков тоже решил взяться за перо. Найти помощника, редактора и стенографиста было непросто – все знали, что маршал находится под постоянным контролем спецслужб. Власти знали даже содержание рукописи. Книга шла очень туго, писал он ее несколько лет.

Когда к власти пришел «дорогой Леонид Ильич», от Жукова потребовали вставить фрагмент о том, что маршал советовался во время войны с полковником Брежневым. Конечно, это было смешно. «Умный поймет» - сделал ремарку на полях Георгий Константинович, вставив злополучный фрагмент. Все повторялось опять – как и при Сталине, как и при Хрущеве. Новый хозяин страны ненавидел Жукова за то, что его искренне уважает народ и считает символом Победы.

Мемуары маршала имели грандиозный успех. Люди часами стояли в очереди за книгой. В 65 году Жукова неожиданно пригласили в Кремль на собрание, посвященное 25-летию Победы. Едва он вошел, в зале началась оглушительная овация. Но на ноябрьские праздники того же года Жукова уже не позвали. Он впал в депрессию, поскольку думал, что это начало новой травли. Переживания были настолько сильными, что случился очередной инфаркт.

Едва он оправился от болезни, случилось новое потрясение. В 67 году у его супруги Галины диагностировали рак груди. Ей было лишь 46. Ее лечением занимались лучшие врачи СССР, была сделана операция, но диагноз вскоре был признан смертельным. Она поняла, что жить ей осталось недолго.

Всю свою жизнь эта женщина пребывала в огромном стрессе. Ее душила обида на любимого человека, который много лет на ней не женился. В 51 году у Галины случился выкидыш, и это была для нее невыносимая потеря.

После смерти Сталина Жукова вновь позвали на царство в армии, он стал министром обороны и вернулся в ЦК. И Александра Диевна, несмотря на то, что Жуков давно жил с Галиной, заставила его наконец-то на себе жениться. Для Галины это было страшным ударом. А еще больнее ей было потому, что прошло совсем немного времени, и Жуков вновь стал не нужен в Кремле. И началась очередная опала. 

Законной женой она стала лишь в 1965-ом и, скорее всего, уже тогда была больна, просто ничего об этом не знала. Свадьбы не было – для всех они давно уже были семьей. Но штамп в паспорте был для Галины Александровны совсем не формальностью. Она наконец-то вздохнула и избавилась от тени Александры Диевны, которая всегда была где-то рядом.

И когда они наконец-то стали настоящими супругами, когда за плечами столько пережитых потрясений, им было дано испытание, пройти которое они не в силах. Спасти любимую женщину никто и ничто не может. У Жукова от страшных переживаний случился очередной инфаркт и тяжелый ишемический инсульт.

Он вроде пытался бороться, вставать с инвалидного кресла, делать робкие шаги. Но, видимо, в душе его уже была пустота. Дом без жены казался ему чужим и холодным. Желаний не было никаких.

Ему было 78. Позади годы геройства и подвигов, забвения и позора, любви и ненависти, больших поступков и мелких интриг. На прощании с ним простые люди лили слезы, что большая редкость для кремлевских похорон.